Тур в Баку. 1993 г. Март месяц.

После работы по звуку на концерте Титомира в Тольятти, где себя мы неплохо зарекомендовали, из Москвы поступило предложение съездить со звуком на 10 концертов в Баку. 10 концертов, по 2 в день во Дворце спорта. Я сразу же согласился, мы договорились о цене. Мне было неизвестно, что москвичи отказались от этой работы потому, что там шла война за Нагорный Карабах, и в стране Азербайджан было военное положение.

Получили установку – звука должна быть одна тонна, т.к. больше не возьмет самолет. Приехали в аэропорт «Курумоч». Я, Оболенский А., Филимонов С. и весь комплект звука, которым я располагал на тот момент. Нас встретил в аэропорту наш администратор на эту поездку - Артур из Тольятти. В багажном отделении взвесили лёгкие колонки, умножили на количество, получилось 1200 кг. Реально было две тонны. В ящиках спрятали боеприпасы для пиротехники, которую решили предложить Богдану в Баку. Расчёт оказался верным. Так начиналась история Самарской концертной пиротехники.

Погрузку колонок в багажный отсек ТУ-154 я не доверил грузчикам, и её произвели сами. Потом выяснилось, что билеты на этот рейс все проданы, и нам не достались. Вылет борта задерживался из-за решения нашего вопроса. Вопрос мог решить только командир этого Бакинского самолета. Я пробрался на поле, залез в самолет, прошел в кабину самолета, где в полной готовности сидел экипаж. Обратившись к самому старшему на вид, я произнес, как потом выяснилось, магические слова: без нас концерты Б. Титомира в Баку не состоятся. Командир кивнул головой, и я побежал говорить в кассу, что командир дал добро. Пробегая по салону самолета, я обратил внимание, что пассажиров больше чем кресел раза в два. Они стояли в проходах, как в автобусе в час пик. Купили билеты и расположились в служебном отсеке между салонами корабля. Гостеприимство экипажа, из-за нашей причастности к концертам идола того времени Б. Титомира, не знала границ. Мы пили коньяк от командира, приглашали весь экипаж на концерты в Баку и старались отогнать главный вопрос – взлетим или не взлетим.

К счастью взлетели. Приземлились в Бакинском аэропорту и тут я заметил, что мы прилетели из зимы в лето. В Самаре еще лежал снег, а в Баку зеленели деревья, и было +150С днем.

Ближе к ночи заселились в гостиницу на 20-й этаж. У меня началась акклиматизация с простудными признаками, и я лег спать на безопасной, как оказалось, от пуль высоте. А ребята, не зная о комендантском часе, пошли наслаждаться весной. Утром они вернулись из тюрьмы, откуда их выпустили, не желая раздувать международный скандал. Вообще, именно с этого момента я узнал ближе Алексей Оболенского, который постоянно, ежесуточно создавал себе проблемы, из которых героически выходил победителем. Больше всех ругался на него администратор Артур, который дошел до министра внутренних дел Азербайджана, что бы в очередной раз освободить из тюрьмы Алексея.

Концерты проходили во Дворце спорта легкой атлетики. Все десять были с полным аншлагом. Помещение охранялось так, как будто там проходили встречи глав стран союзников в войне. Снаружи Дворец спорта был окружен живой оградой из моряков, которые стояли плечо к плечу. Их было несколько тысяч. Контроль на предмет наличия билетов и отсутствие оружия осуществляли автоматчики. Запуская в узкий коридор для досмотра, они, держа автоматы на изготовке, ставили человек 10 руками к стене, ноги шире плеч, производили очень грубо досмотр и пинками выталкивали в зал. Парни и девушки все это спокойно переносили ради своей цели – увидеть живого кумира. Я заметил, что Богдана больше любили в Азербайджане, чем в Самаре и Тольятти. Или, может быть, для востока это свойственно – любить и уважать всех, кто мелькает по телевизору.

Концерты проходили при полных аншлагах. Мы чувствовали себя героями. У нас просили автографы как у людей, приближенных к идолу – Титомиру. В свободное от концертов время происходили разные происшествия, но нас всегда спасало то, что мы с Титомиром. Правда, предварительно интересовались: вы точно не армянские шпионы. А так как в жилах нашего администратора была армянская кровь, то приходилось давать честное Богдан-слово, что он – русский.

Алексей Оболенский время зря не терял, а пытался приобрести что-то нужное из шмоток. Однажды он спустился в магазин на первом этаже гостиницы, где ему приглянулся дипломат с кодовым замком. Денег мы еще не получили за работу, но у Лёши был с собой привезенный из Самары электрошок размером с милицейскую дубину. Демонстрируя работу электрошока перед лицом не понимающего по-русски продавца, Лёша предлагал обмен его на дипломат. Уговоры длились не меньше получаса, собралась большая толпа зевак - все-таки электрошок был в диковинку. Алексей, не теряя терпения, продолжал торговаться, пока его не арестовали как вооруженного армянского шпиона. Но вмешался Артур, уже знакомый министр МВД и все окончилось хорошо, если не считать нервов нашего администратора.

Однажды мы поехали с Богданом на овощной рынок покупать ящиками фрукты для его Дня рождения, который должен был отмечаться по возвращению в Москву. Нас сопровождали автоматчики, при виде которых продавцы не торговались и отдавали всё за треть цены. В Москве это стоило колоссальных денег и Богдан здорово сэкономил. На радостях он пригласил всех самарских друзей к себе на День рождения. Я поблагодарил его за приглашение, хотя сам подумал на сколько это не реально. По плану в этот день мы должны разгружать аппаратуру из самолета в аэропорту Курумоч. Видимо он это понимал и это больше походило на издевательство, хотя оказаться в числе приглашенных было приятно. А приглашены были все российские артисты во главе с Пугачевой. Моя фраза: будем в этот день в Москве, обязательно зайдем, как потом оказалось, была не пустой.
Вот, наконец, прошел последний концерт. Мы получили свои деньги и проводили Богдана с командой в Москву. У нас оставался один день до вылета в Самару. Мои друзья, не теряя времени, затарились на все свои деньги турецкими шмотками, которых тогда не было даже в Москве. Оболенский умудрился купить даже кожаную куртку. А это целое состояние.

С каждым часом после улёта Титомира я замечал, что удача отворачивается от нас. Волшебная фраза – мы с Титомиром, уже не работала. Каждый местный житель уже знал: Кумир улетел в Москву.
Началось все с поломки грузовика, который вёз аппаратуру в аэропорт. Пришлось на трассе ловить другой и перегружать прямо на обочине. В аэропорту еще один удар – нам запретили самим грузить колонки в самолет. В то время это было для меня трагедией. Мои колонки грузят какие-то там грузчики, которые не знают, как это делать. И вообще, в то время погрузка колонок была почти богемным делом. Этим занимались люди, близкие к артистам! Люди, которые не покупали билеты на концерты!

Вдруг – очередной удар судьбы, после которого я понял, что Бог отвернулся от нас окончательно. Объявили о задержке вылета в Самару на 1 час, потом на 3 часа, потом на неопределенное время, которое, как оказалось, продлилось несколько лет.

Неизвестность была полная и тревожная. Обнаружив среди работников аэропорта выпускников КУАИ (Куйбышевского авиационного института) я по секрету узнал, что из-за армянских истребителей, которые сбивают пассажирские самолеты, отменили все рейсы в Россию. Кроме Московских. Узнав об этом раньше других пассажиров, мы быстро обменяли билеты и стали ждать дня вылета. Вместо того, чтобы затаиться где-то в укромной гостинице, мы поехали из аэропорта в город, который уже стал для нас враждебным, походить по магазинам. В то время были модными поясные сумки и все свои деньги я гордо нёс на животе в пухлом кошельке.
Нас встретили вооруженные бандиты в подворотне. Предложили, как гостям, отдать половину заработанных денег, но под стволами пистолетов забрали всё. Успокоили, что половину вернут, но потом. Всё, что я смог сделать – это записал номер машины, на которой они уехали.

Через час, нас, подавленных очередным ударом судьбы, останавливают другие бандиты и предлагают поделиться деньгами. Услышав от меня, почему у нас денег нет, предупредили, что если не врём, то деньги сейчас найдут, половину заберут себе, половину вернут.

Нас посадили в такси, пробили по номеру машину наших обидчиков и повезли по адресу прописки хозяина. Привезли в район по названием «Бакинка». Советской власти там не было никогда, поэтому было страшно, что оттуда не вернемся. Остановились у частного дома. Наш спаситель вошел вовнутрь, мы ждали в машине. Через 30 минут ожидания увидели как к дому подъехал Уазик с автоматчиками. Видимо это был сильный аргумент не в нашу пользу и мы уехали ничего не получив. «Не получилось» - сказал наш защитник и ушёл, оставив нас с таксистом, который до этого был тише воды, ниже травы. Он потребовал с нас денег за поездку. Выгребли по карманам мелочь, отдали, сколько собрали с четверых.

Обескураженные и голодные простояли на улице несколько минут, как подошли очередные бандиты и приказали сесть в машину. Не было смелости и даже сил, спросить, куда нас везут.
За несколько десятков километров пути разное приходило в голову, но было уже всё безразлично. Привезли в восточный ресторан, посадили в отдельный кабинет, где был накрыт богатый стол на хороший банкет. После часа ожидания, в полной неизвестности мы не выдержали пытки от вида еды и начали незаметно таскать со стола.
Вдруг, неожиданно в помещение зашел пожилой мужчина, сел во главу стола и предложил нам не стесняться, принять его угощения. Тут мы «оторвались». Ели молча, а в голове крутился вопрос: как это понимать. Тут мужчина заговорил. Оказалось, что про наши проблемы он знает всё. У него есть должок тридцатилетней давности пред одним русским парнем. Этот парень спас от смерти нашего героя, когда оба служили в Советской Армии. И, таким образом, как бы возвращается должок русским. Нас безумно удивил поворот судьбы, но угощение мы приняли с благодарностью. После еды и краткого рассказа нас отвезли обратно в аэропорт, и мы стали в некомфортных условиях ждать утро вылета в Москву.

Ожидание вылета было ужасным. Я постоянно думал, что сейчас опять что-нибудь случится и помешает нам вылететь на Родину. Эти мысли не покидали меня и в тот момент, когда мы стояли в очереди на таможенном контроле, где людей обыскивали. Я считал, сколько человек стоит перед нами в очереди, и мне казалось, что если мы пройдем этот рубеж, то будем самыми счастливыми людьми на свете.

В этот момент, когда в очереди до таможенника оставалось два человека, мой взгляд остановился на Алексее Оболенском. Он был одет в новую кожаную куртку и было видно, что на груди под курткой у него что-то спрятано, как будто накладной живот. Зная, что от Алексея можно ожидать чего угодно, я спросил: «Что у тебя там лежит?». Ужасу моему не было предела, когда узнал, что под курткой у него спрятано два килограмма черного пороха в полиэтиленовом прозрачном мешке. «Зачем?», выдавил я. «Забыл положить в аппаратуру, а выкидывать жалко, дорого стоит», ответил Лёша. Я ждал, что нам что-то помешает вылететь и понял, что всё кончено. Тюрьма неизбежна и вряд ли министр МВД поможет. Терроризм чистой воды. Было поздно что-либо предпринимать, нельзя даже было выбраться из очереди. Я напрягся в ожидании и вот прозвучал вопрос от таможенника: «Что у вас под курткой, расстегните». Алексей расстёгивает молнию куртки и все видят черный порох. Звучит логичный вопрос: «Что это?» И вдруг Алексей невозмутимым голосом отвечает: «Это графит». «А почему на теле?», спрашивает таможенник. «А он гигроскопичен, а у вас здесь влажно!», отвечает Алексей. Совершенно неожиданно для меня таможенник ничего не возражает Оболенскому и тот проходит рубеж. Я понял, что в этот трудный момент удача повернулась к нам лицом и мы вылетели в Москву. Эта ситуация не поддается логике. Я конечно знал, что Оболенский всегда выкрутится как Штирлиц. Есть версия, что таможенник, при такой самоуверенности Алексея, не захотел показаться не знающим слова «гигроскопичный».

Утром 16 марта 1993 г. Мы оказались в Шереметьево. Аппаратуру заперли на складе аэропорта, где за каждый день хранения «капала» оплата. На вопрос «что делать» вдруг нашелся ответ: «А сегодня День рождения Богдана Титомира, супермодная вечеринка в ночном клубе «Джамп», желающих туда попасть – больше, чем приглашенных, а мы - приглашены»

И вот мы в Лужниках, малая спортивная арена, клуб закрыт на спецобслуживание. Нас встретили знакомые лица – техники Титомира. Вместе поехали на важное дело. Из офиса одной американской фирмы нужно привезти на площадку настоящий мотоцикл «Харлей-Дэвидсон». Это чудо имеет длину как легковая машина, а цену в $35 000, в 4-х метровый мебельный фургон вошло впритирку. Чтобы выкатить монстра из офиса пришлось ломать дверные проёмы в помещении, где был фантастический по тем временам ремонт. Лет через пять я узнал термин – евроремонт.
Директором ночного клуба «Джамп» был в то время Игорь Силевёрстов – еще один кумир того времени. Наш рассказ ему понравился и он разрешил нам жить в гримёрке столько, сколько надо.

Пришло время, начали собираться гости, Богдан принимал подарки сидя верхом на «Харлей-Дэвидсоне». Это был его звездный час. Мы также были счастливы, хотя была масса вопросов: где взять деньги на дорогу в Самару, как туда добираться, как везти аппаратуру и т.д. Многое увидел я там впервые. Это и какая-то трава, которая была привезена в мешке размером с ведро и Беломорканал в коробке из-под телевизора. Ещё узнал про какие-то стольники – черно-белые бумажки, которые не разменивались двумя пятидесятирублевками, а назывались неизвестным словом – баксы.

В общем мы были с Титомиром, нам опять начало везти. В итоге мы оказались дома с аппаратом. Я начал готовиться к новым концертам и первому десятилетию своей фирмы.

Пишите, все что думаете ;-)

Комментарии появятся на сайте только после утверждения модератором.
* все поля обязательны для заполнения

Ваше имя (ник):
Текст комментария:


Введите число с картинки